«Будь здорова, но несчастлива». Первая жена Василия Шукшина живет на Алтае

«Российская газета». — 30.07.2004.

И в семьдесят лет Мария Ивановна остается очень красивой женщиной. А в молодости, говорят, так вообще — глаз не отвести.

— Да не была я красивой, — говорит Шумская. — Никогда. Просто рядом с Шукшиным была — вот людям и казалось...

Марии Ивановне уже за семьдесят. Сейчас она живет в Майме — обычном селе Республики Алтай. У нее муж Герман — красивый, улыбчивый старик. Учительская пенсия. Котенок Кузьма. Нет детей. Нет внуков. И нет о ней ни единой строчки в официальной биографии Шукшина.

...Странное свойство приобретает с годами память: можно не вспомнить вчерашнее, а то, что было пятьдесят лет назад, ясно встает перед глазами. Четырнадцатилетняя Маша Шумская возвращалась с вечеринки. Шла по улице — вдруг подбежал какой-то парень, крепко обнял и прижал к груди. Маша узнала в кавалере Васю Шукшина — они недавно вместе играли в карты на посиделках...

Так и началась у них любовь. Обычная деревенская любовь. Сидели на лавочке до рассвета, гуляли по берегу, мечтали... Он провожал ее с тырла.

— Сейчас пишут, что тырло — это посиделки, — вспоминает Мария Ивановна. — А это ведь не так... Место такое было: где сейчас музей в Сростках, и от него переулок к клубу. Там и собиралась молодежь, гармонист играл, девушки пели частушки, плясали... Вот это и называлось тырло.

В шестнадцать лет, окончив семь классов, Шукшин уехал из Сросток: хотел «выйти в люди». Работал на стройке в Калуге, пытался поступить в авиационное училище, но потерял документы. В сорок девятом году пошел служить на флот. Они с Машей писали друг другу чуть не каждый день. И многие тогда им завидовали.

А свадьбу сыграли в пятьдесят втором. Мария Ивановна говорит, что это было самое счастливое время. Василий экстерном сдал экзамены за 10 классов, работал учителем. Потом его назначили директором вечерней школы и даже выбрали секретарем Бийского райкома комсомола...

— Вы долго жили с Василием Макаровичем?

— Федосеева сказала в каком-то интервью, что три дня, — горько усмехается Мария Ивановна.

На самом деле Василий Шукшин и Мария Шумская вместе прожили чуть больше двух лет. Шукшину исполнилось двадцать пять, и он уехал в Москву, учиться на кинорежиссера. А Мария отправилась в Новосибирск, поступать в пединститут.

— Вы не возражали против того, что он уехал?

— А как я могла возражать? Он же бредил Москвой!

Через некоторое время в Сростки пришло письмо. Василий писал матери, мол, так и так, полюбил другую женщину, с Марией буду разводиться. А сельский почтальон по ошибке передал письмо Шумским. Тесть, Иван Степанович, поехал в Москву. Поговорил с зятем по душам. Пообещал, что убьет гада, если не вернется к его дочери. А у Шукшина уже другая подруга жизни... Потом третья... Потом закружилось...

— Наташа (сестра Шукшина, Наталья Макаровна. — Прим. автора) утверждает, что Василий уехал в Москву и тут же написал им такое письмо: «Я не приеду в Сростки до тех пор, пока не получу развода от Шумской». Это неправда. Никогда он у меня не просил развода. И такого письма я не видела.

— Но вы знали, что у него другие женщины?

— Знала... Сейчас говорят, что у него была дочка министра культуры. Нет. Это была дочка заместителя министра культуры Кафтанова. Про нее я знала — его прикрепили к ней как сильного студента к неуспевающей. А она в него по уши влюбилась...

— Василий Макарович вам сам написал об этом?

— Нет. У него был друг Иван Калугин. Он мне все рассказал еще тогда, когда Василий на втором курсе учился. Мы окончательно расстались с ним в пятьдесят седьмом году. Хотя так и не развелись. А в шестьдесят пятом он встретился с Федосеевой...

Он имел в виду: не чувствовать себя счастливой, раз его рядом нет. А так оно и получилось на всю жизнь — здоровой была, а счастливой — нет.

Чтобы жениться на Лидии Федосеевой, Шукшин «потерял» паспорт... Мария оказалась выставленной на посмешище перед всем селом. Впрочем, односельчане ее скорее жалели, а вот Василия осуждали.

В 1967 году Василий Макарович, уже известный писатель и актер, приехал в Сростки. Тамошняя библиотекарша решила устроить встречу Шукшина с земляками. «А что нам с Васькой встречаться? То ли мы его не видели?» — недоумевали односельчане. Шукшин ходил по избе, нервно курил: «И за что вы меня так? Гады. Я ж вас люблю!»

— Он показывал вам свои рассказы?

— Когда мы поженились, ему как раз из журнала вернули рассказ... «Двое на телеге», кажется. Он очень переживал.

— Мария Ивановна, вы никогда не думали, что Василий Макарович не случайно свою дочку Машей назвал? И в «Любавиных» героиню зовут Марьей... Может, он не переставал вас любить и писал Марью с вас?

— Я так думаю, что своих Марий он писал с матери. А меня он, наверное, забыл...

— И все-таки есть рассказ, который про вашу с ним любовь?

— Когда я прочитала рассказ «Осенью», я сразу подумала, что это про меня. Я чувствую, там все про меня... все-все.

(«Всю жизнь сердце плакало и болело. Не было дня, чтобы он не вспоминал Марью. По первости хотел руки на себя наложить. С годами боль ушла. Уже была семья — по правилам гражданского брака — детишки были. А болело и болело по Марье сердце...» В. Шукшин. «Осенью».)

— И вы его тоже не забыли?

— Почему-то я всегда о нем помнила. Иногда глаза закрою, а он у меня в глазах стоит. И даже с открытыми глазами я все равно его вижу — молодого, веселого... И чем это объяснить, даже не знаю.

— Вы помните, как узнали о смерти Василия Макаровича?

— Был День учителя. В субботу у нас в школе устроили учительский праздник. Коллега подошла ко мне и сказала, что Шукшин умер — она узнала откуда-то. Музыка играла, танцы... И я ушла...

— Вы счастливо прожили свою жизнь?

— Какое может быть счастье? — удивилась Мария Ивановна и показала мне открытку от Василия Макаровича, которая пришла в пятьдесят втором. «Последний год, когда я тебя поздравляю, не чувствуя твоей теплой руки. Будь здорова, но несчастлива». — Он имел в виду: не чувствовать себя счастливой, раз его рядом нет. А так оно и получилось на всю жизнь — здоровой была, а счастливой — нет.

У Марии Ивановны толстая пачка писем от Шукшина, газетных вырезок со статьями о нем, стопка его книг... Она ни разу не пропустила Шукшинские чтения... Марии Ивановне дорого все, что хоть чуть-чуть связано с ее любимым человеком.

— Вы никогда не жалели, что вышли замуж за Василия Макаровича? Ведь получается, что он предал вас?

— Не жалела, конечно. Он у меня вот тут остался — в сердце.

— И это не проходит?

— Нет. Это не проходит. Вот говорят, что нет любви. Есть она — единственная. Единственная... А у него, наверное, не так все было.

Владимир Тримаскин (Майма).