Главная / Сочинения / «Внутреннее содержание» (1967)

«Внутреннее содержание» (1967)

В село Красный Яр из города (из городского Дома моделей) приехала группа молодых людей. Демонстрировать моды.

Было начало лета. По сельской улице пропылил красный автобус, остановился возле клуба, и из него стали выходить яркие девушки и молодые парни с музыкальными инструментами.

Около автобуса уже крутился завклубом Николай Дегтярев, большой прохиндей и лодырь. Встретил. И повел устраивать молодых людей по квартирам.

На щите у клуба — ДК, как его упорно называл Дегтярев, — появилось объявление:

ОБЪЯВЛЕНИЕ!

Сегодня в ДК будет произведена демонстрация молодежи мод весенне-летнего сезона. Нач. в 9 час. Потом кинофильм. Плата за демонстрацию не берется.

Народу в клуб пришло много. Большинство — молодежь, девушки. Дегтярев толкнул речь.

— В наш век, — сказал он, — в век потрясающих по своему восхищению достижений, мы, товарищи, должны одеваться! А ведь не секрет, товарищи, что мы еще иногда пускаем это дело на самотек. И вот сегодня сотрудники городского Дома моделей продемонстрируют перед вами ряд достижений в области легкой промышленности.

Закончил Дегтярев так:

— И если когда-то отдельные остряки с недоверием говорили: «Русь, культуришь?», то сегодня мы смело можем сказать: «Да, товарищи, мы за высокую культуру села!» Потом на сцену вышли парни с инструментами, стали полукругом и заиграли что-то веселое, легкое. На сцену вышла девушка, одетая в красивое, отливающее серебром белое платье... Прошлась легкой поступью, повернулась, улыбнулась в зал и еще прошлась.

— Это вечернее строгое платье, — стала объяснять пожилая неинтересная женщина, которую сперва никто не заметил на сцене. — Фасон его довольно простой, но, как видите, платье производит впечатление.

Девушка в платье все ходила и ходила, поворачивалась, улыбалась в зал. Музыканты играли. Особенно старался ударник: подкидывал палочки, пристукивал ногой. Аккордеонист тоже пристукивал ногой. И гитарист тоже пристукивая ногой.

Девушка в серебристом платье ушла. Тотчас на сцену вышла другая — в другом платье. Это была совсем еще молоденькая, стройненькая, с красньми губками. Она тоже прошлась по сцене мелкими шажками, повернулась... Да с таким изяществом повернулась, что в зале одобрительно загудели.

— Это платье на каждый день. Оно очень удобно и недорогое. Его можно надеть и вечером...

Братья Винокуровы сидели в первом ряду и все хорошо видели.

Иван, старший, сидел, облокотившись на спинку стула, и поначалу снисходительно смотрел на сцену. Но все веселее играли музыканты, выходили другие девушки, в других платьях, улыбались... Иван сел прямо.

Младший, Сергей, как сел, так ни разу не шевельнулся — смотрел на девушек.

Вышла полненькая беленькая девушка в синем простеньком платьице. Стала ходить.

— Это платье удобно для купания. Оно легко снимается...

Полненькая девушка остановилась как раз против братьев и стала расстегивать платье. Иван толкнул коленом Сергея; тот не шевельнулся.

Девушка сняла платье, осталась в одном купальнике и так прошлась по сцене.

В зале стало тихо.

Девушка улыбнулась и стала надевать платье. Надела и ушла.

Завклубом (он сидел в первом ряду, у прохода) обернулся и строго посмотрел на всех. Отвернулся, подумал немного и захлопал. Его поддержали, но неуверенно: многие считали, что аплодисменты тут ни к чему.

Потом выходили молодые люди в костюмах, тоже прохаживались и улыбались...

Потом было кино.

Когда вышли из клуба, Иван стал обсуждать манекенщиц.

— Вообще я тебе так скажу: ничего в них хорошего нету, — заявил он. Иван жил в городе, и когда приезжал в отпуск в деревню, смотрел на все свысока, судил обо всем легко и скоро — вообще делал вид, что он отвык от деревни.

— У них же внешность одна, а нутра на пятак нету.

— Брось, — недовольно заметил Сергей. Он не любил, когда брат начинал умничать. — Сам сейчас мечтать будешь...

— Я?

— Ты, кто же.

— Во-первых, они не в моем вкусе — худые, — сказал Иван. — А главное, у них внутреннего содержания нету.

— А на кой черт мне ихнее содержание? — спросил Сергей.

— Здорово живешь! — удивился старший. — Серьга, ты какой-то... Ты что?

— Ну что?

— Содержание — это все! — убежденно сказал Иван. — Женщина без внутреннего содержания — это ж... я не знаю... кошмар!..

— Пошел ты, — отмахнулся Сергей.

Дома Винокуровых ждал сюрприз: к ним определили на квартиру двух девушек-манекенщиц. Сказал им об этом отец, Кузьма Винокуров. Кузьма сидел на крыльце, курил.

— К нам двух девах на фатеру поставили, — сказал он. — До завтрева.

Братья переглянулись.

— Которые в клуб приехали? Из города? — спросил Иван.

— Но.

— Ничего себе!.. — Иван даже слегка растерялся. — А где они сейчас?

— В горнице.

Сергей сел на приступку крыльца, закурил.

— Пойдем к ним, Серьга? — предложил Иван.

Сергей промолчал.

— А?

— Зачем?

— Так... Пойдем?

— Постучитесь сперва — они там переодеваются, однако, — предупредил отец.

— А то вломитесь.

Сергей погасил окурок, поднялся.

— А что скажем?

— Добрый вечер, мол... Вообще, потрепемся.

Сергей вошел в дом, в прихожую избу, нашел в сундуке новую рубаху, надел.

— Ты только... это... не шибко там, — посоветовал брату.

Иван снисходительно поморщился.

— Спокойно, Сережа, — не таких видели.

Сергей кивнул на горничную дверь.

— Ну...

Иван постучал.

— Да! — сказали в горнице.

Братья вошли.

— Добрый вечер! — громко сказал Иван, не успев оглядеться. И остановился в дверях. Сергей оказался в дурацком положении: ему и пройти вперед нельзя — Иван загородил дорогу, — и назад поворачивать неловко — показался уже. Он тоже негромко сказал «добрый вечер» и ткнул кулаком Ивана в спину. Иван не двигался.

Девушки ответили на приветствие и вопросительно смотрели на парней.

— Мы здесь живем, — счел нужным пояснить Иван.

— Да? Ну и что?.. Мы не стеснили вас?

— Вы что! — воскликнул Иван и двинулся вперед.

Сергей пошел за ним. Он чувствовал себя скверно — стыдно было.

Одна девушка, та самая, что ходила по сцене в купальнике, причесывалась перед зеркалом, другая сидела у стола, теребила от нечего делать длинными тонкими пальцами скатерть.

— Ну как вы здесь? Ничего? — спросил Иван.

— Что? — девушка, которая причесывалась, повернулась к нему и улыбнулась.

— Устроились-то ничего, мол?

— Ничего, хорошо.

Иван тоже улыбнулся, присел на скамейку. Сергей постоял немного и тоже присел.

Иван не знал, что еще говорить, улыбался. Сергей тоже усмехнулся. Вынул из кармана складной нож, раскрыл его и стал пробовать лезвие большим пальцем — как проверяют: острый или нет.

Девушка с длинными тонкими пальцами громко засмеялась.

— Вы что, резать нас пришли? — спросила она.

Иван подхихикнул ей и тоже посмотрел на брата.

Сергей покраснел, вытер лезвие ножа о штанину.

— Можно и зарезать, — брякнул он и покраснел еще больше.

— У нас на днях, между прочим, одного зарезали, — сказал Иван. — С нашей шахты парень был... Идет по улице, а он подошел и сунул ему вот сюда. Тот согнулся. А он говорит: «Ты чего согнулся-то? Выпрямись». А ему же больно...

— Я что-то не поняла: кто кому говорит? — спросила девушка, которая ходила «на демонстрации» в купальнике; она кончила причесываться, тоже села к столу и смотрела на братьев весело.

Иван понял, что заговорил не так — не о том.

— Да тот, который ширнул ножом-то, — неохотно пояснил он.

Сергей незаметно сунул нож в карман, с тоской поглядел на брата.

«Заборонил», — подумал он о нем.

— А вы на шахте работаете? — спросила Ивана длинная тонкая девушка.

— Да.

— Прямо там, под землей?

Иван улыбнулся.

— А где же еще?

— Трудно, да?

— Нет. Первые месяц-два... Потом привыкаешь. В ночь, правда, трудно. Ну и трудно, кто курит: курить-то нельзя.

— А там нельзя курить, да?

— Конечно! Там же газы. Я малость помучился, потом бросил.

— Что бросили? Курить?

— Но.

Разговор никак не налаживался. Полненькая девушка откровенно заскучала. Зевнула, прикрыв крошечной ладошкой рот. Посмотрела на часы.

— Что-то долго они не идут, — сказала она подруге.

Та тоже посмотрела на часы.

— Сейчас придут.

Сергей глядел на маленькую девушку; она тоже взглянула на него. Сергей опустил глаза и нахмурился.

— А вы тоже на шахте работаете? — спросила его девушка.

Сергей отрицательно качнул головой.

— Он шоферит, — сказал Иван и посмотрел на брата, как смотрят на младших братьев старшие — слегка как бы извиняясь за их глупость, но вместе с тем ласково. — Вон его «кобыла» стоит в ограде-то.

— А-а.

— А вы что, ждете кого-то? — спросил Сергей.

— Ребята наши хотели прийти, — ответила тонкая длинная.

— А-а. — Иван понимающе кивнул головой. — Хорошее дело.

— Я, между прочим, один фокус знаю, — сказал вдруг Сергей и посмотрел в упор на маленькую полненькую.

Девушки переглянулись.

— Да? — сказала маленькая. — Какой?

— Берется нормальный носовой платок... — Сергей поискал в кармане платок, не нашел, спросил у брата. Тот тоже поискал и тоже не нашел.

— Нету.

Маленькая девушка прыснула в ладошку. Сергей посмотрел на нее, улыбнулся доброй своей, застенчивой улыбкой, сказал просто:

— Сейчас принесу.

Сходил в прихожую, принес платок, разложил его на своей широкой ладони.

— Так?

— Ну и что? — спросил Иван.

— Ничего нету?

Девушки тоже заинтересовались.

— Ничего. А что будет?

— Спокойствие! — Сергей осмелел. — Берем обыкновенную спичку, кладем вот сюда... так? — Положил спичку в платок. — Заметили?

— Ну.

— Сворачиваем платок... — Сергей с подчеркнутой аккуратностью свернул платок — уголками в середину, — дал всем потрогать спичку через платок. — Тут спичка?

— Тут, — сказала маленькая девушка (Сергей дал ей первой потрогать).

— Здесь, — сказала тонкая девушка.

— Тут, — сказал Иван и посмотрел на брата с удивлением: он не ожидал от него такой прыти.

— Теперь ломайте ее! — велел Сергей. И дал ломать маленькой девушке. Та сломала спичку в платке, Сергей радостно смотрел на нее, улыбался.

— Сломали?

— Да.

— Ну-ка, я проверю! — потребовал Иван.

— Пожалуйста.

Иван проверил.

— Сломана?

— Сломана.

Сергей развернул платок — спичка была целехонька. Все удивились. А Сергей тихонько засмеялся.

— Ну-ка еще раз! Еще раз! — попросила полненькая девушка капризным голоском, как ребенок. Сергей смотрел на нее и улыбался.

— Еще раз? Можно еще раз.

Сергей вышел в прихожую избы, пробыл там минуты две и вошел.

— Ты чего там делал? — подозрительно спросил Иван.

— Прикуривал.

— Давайте ломать! — потребовала маленькая девушка. Опять завернули спичку, ломали ее в платке втроем, и опять, когда Сергей развернул платок, спичка была целая. Полненькая девушка взвизгнула и захлопала в ладоши.

— Ой, как это? Ой, расскажите!..

В это время в горницу постучали.

— Наши! — радостно воскликнула длинная тонкая девушка. — Да!

Вошли молодые ребята, двое. С гитарой. И сразу забыт был фокус со спичкой, и забыты были братья Винокуровы. Один из пришедших сказал, что слышал сейчас на улице такую песню:

Он, милка моя,
Шевелилка моя;
Сама ходит шевелит,
Мне пошшупатъ не велит.

Парень пропел частушку «по-деревенски».

Городские засмеялись. Иван тоже засмеялся — умничал.

Сергей встал и сказал:

— До свиданья. Пойду машину гляну — чево-то стрелять начала.

Вышел во двор, сел на дровосеку, закурил.

Из окон горницы слышался смех, гитарный перебор — там было весело. Сергею понравились эти красивые беззаботные люди. Самому до боли захотелось быть красивым и веселым. Но он не умел.

По двору прошел отец — лазил в погреб за огурцами.

— Ты чего? — спросил он сына.

— Ничего.

— А Ванька где?

— Там. — Сергей кивнул на окно горницы.

— Выпить маленько хошь?

— Не.

Отец торопливо зашагал в дом — там его ждал кум.

Сергей докурил папиросу, встал... Спать не хотелось. Тревожило веселье в горнице. Он представил, как смеется маленькая полненькая девушка — прикроет беленькой ладошкой рот, только глазенки блестят... Он взял колун и начал колоть толстые чурки. Развалил три штуки, бросил колун, пошел на сеновал, лег. Прямо в новой рубахе. Полежав немного, осторожно закурил... И все думал о маленькой полненькой девушке. Пришел Иван, сел рядом.

— Ну, что? — спросил Сергей.

— Та-а... ерунда, — ответил Иван. — Я ж те говорил: одна внешность.

Сергей отвернулся к дощатой стене сарая.

— А чего ты ушел?

— Та-а...

— Хэх!..

Замолчали. Иван посидел немного, посвистел задумчиво и ушел спать в дом.

А из окон горницы все слышался смех.

Утром Сергей поднялся чуть свет. Походил бесцельно по двору, заглянул в открытое окно горницы...

Полненькая девушка спала, раскинув по подушке белые полненькие руки. Ротик приоткрыт, к нижней губе пристала пушинка от подушки; когда девушка выдыхала, пушинка становилась «на дыбки» и смешно дрожала.

«Как ребенок», — подумал с нежностью Сергей. Он долго еще смотрел на спящую девушку... Потом взял из кабины блокнот, вырвал чистый лист и написал:

«Это жа ерунда: спичку надо заране спрятать в каемычку платочка, а потом, когда сворачиваешь, подсунуть ее, чтобы человек ломал ее. И пусть он ее ломает сколько влезет — другая-то спичка целая! Покажи кому-нибудь. Сергей».

Свернул бумажку положил на подоконник и сверху еще положил камешек — чтобы ветром не сдуло.

Потом завел машину и поехал.

На улицах было еще пусто; над крышами домов вставало солнце.

«Шляпу, что ли, купить, ядрена мать!» — подумал Сергей.

 
 
Яндекс.Метрика Главная Ресурсы Обратная связь
© 2008—2024 Василий Шукшин.
При заимствовании информации с сайта ссылка на источник обязательна.